Немыслимое (2009)

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то металлическим, резким. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он сидел в комнате, которая больше походила на камеру, хотя официально это было просто помещение для допросов. Стены — серые, как будто выкрашены в цвет безысходности. На столе — чашка кофе, остывшая до температуры комнаты. Он не пил. Не потому что не хотел, а потому что... потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

Они говорили с ним. Нет, не так — они пытались говорить. Но слова, как в том анекдоте про Штирлица, висели в воздухе, не находя адресата. Он смотрел куда-то вдаль, за пределы этой комнаты, за пределы времени. Его глаза — пустые, но в этой пустоте была какая-то глубина, как в колодце, куда бросили камень, но он так и не достиг дна.

Три бомбы. Три города. Три точки на карте, которые могли превратиться в пепел. И он знал, где они. Но как заставить его сказать? Как добраться до этой истины, не сломав его? Не сломав себя? Вопросы, которые висели в воздухе, как тот самый камень в колодце.

Они пробовали всё. Психологи, технологии, угрозы, обещания. Но он... он был как стена. Нет, не стена — скорее, зеркало. Отражал всё, что ему бросали, но сам оставался непроницаемым. Или это только казалось?

Запах кофе смешивался с запахом пота. Его? Их? Неважно. Главное — время. Оно текло, как песок сквозь пальцы, и каждый момент был на вес... нет, не золота. На вес жизни. Тысяч жизней. Миллионов.

И вдруг — пауза. Неожиданная, как удар молнии в ясный день. Он посмотрел на них. Впервые за всё время. И в его взгляде было что-то... странное. Не страх, не ненависть. Скорее, усталость. Усталость от всего этого. От них. От себя. От мира.

— Вы думаете, я не понимаю? — его голос был тихим, но каждое слово било, как молоток. — Вы думаете, я не знаю, что будет дальше?

Они замерли. Тишина снова накрыла комнату, как одеяло. И в этой тишине было что-то... недоговорённое. Как будто он уже сказал всё, что нужно, но они ещё не услышали.

Или не захотели услышать.