У зеркала два лица (1996)

Грегори Ларкин. Профессор математики, человек, который, казалось бы, знал всё о числах, но ничего — о людях. Его жизнь была как уравнение с одной переменной: работа, лекции, пустая квартира. Он... нет, скорее, они — его мысли — начали двигаться иначе, когда в коридоре университета он столкнулся с Роуз Морган. Она была тихой, как библиотека в полночь, но в её глазах что-то мерцало. Что-то, что он не мог решить, как интеграл.

Их брак. Нет, не брак — союз. Странный, как будто два параллельных мира вдруг пересеклись. Грегори, с его консервативными взглядами, и Роуз, которая, казалось, всегда жила в тени. Но тени, знаете ли, иногда оказываются глубже, чем кажется.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Грегори уехал в командировку, читать лекции где-то на другом конце страны. А Роуз... Роуз осталась. И тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Она стояла перед зеркалом, смотрела на своё отражение, как будто видела его впервые.

Она начала меняться. Не сразу, не резко. Сначала это были мелочи: новый запах духов, лёгкий, как утренний туман. Потом — платья, которые облегали её фигуру, как будто она вдруг решила, что имеет на это право. А потом... потом она стала другой. Не той Роуз, которую знал Грегори. Или, может, она всегда была такой, просто прятала это?

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Она начала ходить в спортзал, её кожа стала пахнуть потом и солью, как морской ветер. Её волосы, раньше всегда собранные в строгий пучок, теперь рассыпались по плечам, как золотистый водопад. И её взгляд... он стал другим. Уверенным. Почти вызывающим.

Грегори вернулся. Он вошёл в дом, и запах старой древесины, пахнущей временем, встретил его. Но что-то было не так. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он увидел её. И понял, что она уже не та.

Или, может, это он изменился?

Они говорили. Нет, скорее, пытались говорить. Но слова, как числа, не складывались в уравнение. Роуз улыбалась, но в её улыбке было что-то... не то. Что-то, что он не мог понять.

И зеркало. Оно всё ещё висело на стене, отражая их двоих. Но теперь у него было два лица. Или это были два отражения одной правды?

Кто знает.