Бродяга Кэнсин: Великий киотский пожар (2014)

Кэнсин стоял на краю крыши, ветер трепал его рыжие волосы, как будто пытался унести с собой. Внизу, в переулках Киото, уже начиналось что-то... нет, не начиналось — оно уже шло полным ходом. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, если уж быть точным. Но это не было весельем. Это было предвестием. Он чувствовал это кожей, как будто воздух вокруг стал гуще, тяжелее. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и каждый вдох давался с усилием.

Сисио. Это имя теперь висело в воздухе, как запах гари после пожара. Макото Сисио. Человек, который... нет, не человек. Скорее, явление. Харизматичный, безжалостный, с глазами, в которых горело что-то древнее, первобытное. Он хотел перевернуть всё. Не просто страну — саму её суть. И Кэнсин знал, что это не просто слова. Это было... как в том анекдоте про Штирлица: когда кажется, что всё под контролем, это значит, что уже поздно.

Он сжал кулаки, почувствовав, как ладони стали влажными. Меч. Он поклялся больше не брать его в руки. Но что, если это единственный способ? Что, если... нет, не "если". Это уже случилось. Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Когда тень Сисио накрыла город, когда его люди начали двигаться — нет, не двигаться. Они... они начали жить иначе. Как будто их сердца заменили на что-то чужое, холодное.

Кэнсин закрыл глаза. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с запахом дыма. Он вспомнил Каору. Её голос, её улыбку. Она бы сказала, что есть другой путь. Но... вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Иногда кажется, что мир уже слишком далеко зашёл, чтобы его можно было спасти словами.

Он вздохнул. Ветер стих, и в тишине стало слышно, как где-то далеко кричит ворона. Или это был чей-то смех? Кэнсин не был уверен. Но он знал одно: завтра всё изменится. Или нет. Возможно, это уже случилось.