Ивушка плакучая (1 сезон)

Надя всегда была как ива — гнётся, но не ломается. Мать её так и звала: «Ивушка плакучая». Только сейчас, когда Полина исчезла, Надя почувствовала, что гнётся слишком сильно. Дочь... нет, скорее, их отношения давно уже были не те. Полина мечтала о другом: о блеске, о деньгах, о жизни, где мать с её скромностью и упорством казалась ей чуждой. А теперь её нет. И Любы нет. И тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую, в которой даже дышать трудно.

Полиция что-то там копает, но Надя знает: они не найдут. Они... нет, скорее, система работает иначе. Медленно. Без души. А у неё душа рвётся на части. Она звонит Валере. Он... нет, они всегда были как кошка с собакой, но сейчас это не важно. Валера — отец Любы. И он тоже молчит, но в его молчании слышится что-то звериное, готовое вырваться наружу. Они встречаются. Запах старой древесины в его доме, пахнущей временем и пылью, смешивается с запахом кофе, который он варит слишком крепко. Они говорят. Нет, скорее, они пытаются говорить, но слова застревают где-то в горле, как будто их проглотили.

Тени за окном пляшут, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Надя смотрит на них и думает: а что, если это знак? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Она берёт кружку, но кофе уже холодный. Валера предлагает план. Он... нет, скорее, это даже не план, а отчаяние, вывернутое наизнанку. Они едут. Куда? К тем, кто мог видеть, слышать, знать. К тем, кто, возможно, причастен. Или нет.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Они находят след. Не Полины, не Любы, но что-то, что заставляет сердце биться чаще. Надя чувствует, как пальцы дрожат, когда она берёт в руки эту вещь — маленькую, ничем не примечательную, но от неё веет чем-то важным. Валера смотрит на неё, и в его глазах — не надежда, нет, скорее, решимость. Они продолжают. Потому что другого выхода нет. Или есть?

Тени сгущаются. Тишина снова обволакивает, но теперь она другая. Не вата, а сталь. Острая, холодная. Надя идёт вперёд. Она — ива. Она не сломается.