Улётный экипаж (1-2 сезон)

Алексей Кулагин сидел в кабине, глядя на приборы, но мысли его были далеко. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Полина. Она появилась, как ветер, который нельзя остановить, — с улыбкой, которая раздражала, и уверенностью, которая заставляла сомневаться. «Девушка в кабине? Да это катастрофа», — думал он, но уже тогда, в глубине, понимал, что это не просто слова. Это вызов. Ему? Себе? Всему, что он знал.

Полина Овечкина. Лучшая выпускница. Умная, дерзкая, с глазами, которые видели дальше, чем горизонт. Она не просила — она требовала. И он, как в том анекдоте про Штирлица, не мог отказать. Хотя пытался. О, как пытался. Но её настойчивость была... как запах старой древесины, пахнущей временем. Неприятный, но в то же время уютный. Или нет? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Каждый полёт с ней был испытанием. Не для неё — для него. Она управляла самолётом так, будто это было продолжением её тела. Каблуки? Да какая разница. Они не мешали. Они... подчёркивали. Её уверенность. Её стиль. Её право быть здесь. А он? Он ворчал. Принципиально. Но потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И в этой тишине он вдруг увидел её. Не как коллегу. Не как соперницу. Как... человека.

Коллеги из «Восторг Авиа»? Они не понимали. Они не хотели понимать. Женщина в кабине? Нет, это не для них. Но Полина не сдавалась. Она держала удар. И он... он начал смотреть на неё иначе. Холодное недружелюбие? Да, было. Но теперь это было что-то другое. Противостояние? Да. Но какое-то странное. С искрами. С амбициями. С чем-то, что он не мог назвать.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он не знал, что чувствует. Но знал одно: она изменила всё. И он... он уже не мог представить кабину без неё.