Ручная кладь (2024)

Лос-Анджелес, весь в огнях, ёлки мигают, воздух пахнет имбирным печеньем — ну, типичное рождественское безумие. А Итан Копек сидит, пялится в монитор интроскопа уже шестой час подряд. Голова пустая, только одна мысль: «Скорее бы уже свалить отсюда». Лейла ждёт — беременная, уставшая, на восьмом месяце, а тут торчит за стойкой регистрации. «Ну хоть бы сегодня без приключений», — думает он, поправляя значок. Хотя, конечно, знает, что это пустые надежды. С его-то везением.

И ведь шеф его ловко подловил: «Хочешь повышения? Держи интроскоп — вот где мозги нужны». Ну, вроде бы и доверили, а ощущение, будто втянули во что-то против воли. А потом этот звонок… Голос в трубке — холодный, как металл сканера: «Пропусти чёрную сумку. Или она умрёт. Твоя Лейла». Сердце ёкнуло так, что аж в висках застучало. Руки вспотели, а в голове каша: «Как они её нашли? Что у них за план? Да кто они вообще?!»

Всё вокруг вдруг стало слишком громким. Писк тележек, смех пассажиров, даже собственное дыхание. Он краем глаза видит Лейлу — она улыбается пожилой паре, даже не подозревая, что через десять минут её жизнь может оборваться из-за его выбора. А выбор-то какой? Предать принципы и рискнуть тысячами людей… или потерять её? Время будто сжалось в комок. Каждая секунда — как нож под рёбра.

«Эй, парень, вы там уснули?» — кто-то стучит по стеклу. Итан вздрагивает. Перед ним на ленте — та самая сумка. Чёрная, ничем не примечательная. Рука сама тянется к кнопке… А что, если они всё равно её убьют? Или это блеф? Господи, да как вообще можно решать такое в одиночку?

Где-то за спиной смеётся ребёнок. Итан закрывает глаза. Вспоминает, как Лейла вчера говорила, что хочет назвать сына Лукасом. Вдруг дыхание перехватывает. «Прости», — шепчет он про себя и…