Таксист (2017)

1979 год. Южная Корея. Чон Ду-хван, новый президент, только что пришедший к власти после переворота, уже успел показать, что его правление будет... нет, не просто жёстким. Оно будет кровавым. Кванджу. Город, который стал пороховой бочкой. Студенты вышли на улицы, но их голоса заглушили выстрелы. Вы слышали об этом? Нет, не так. Вы *чувствовали* это? Тишина после залпов. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую, пропитанную запахом пороха и... чего-то ещё. Металла? Нет, скорее, страха. Страх пахнет по-особенному, вы ведь знаете.

В это время в Токио немецкий репортёр, Йюрген, пьёт кофе. Не просто кофе — это чёрная, густая жижа, которая, кажется, впитала в себя весь смог мегаполиса. Он решает ехать в Кванджу. Почему? Ну, вы понимаете. Правда. Она всегда где-то там, за горизонтом, за баррикадами, за спинами солдат. И чтобы добраться до неё, нужен кто-то вроде Ман-сопа. Таксист. Нет, не просто таксист — человек, который знает каждый переулок, каждый закоулок, каждый... запах старой древесины, пахнущей временем, в этих узких улочках Сеула. Он соглашается. Почему? Может, из-за денег. Может, из-за чего-то другого. Вы ведь тоже иногда делаете что-то, не зная зачем?

Они едут. Тени пляшут, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Военные патрули. Их машина — старый Hyundai, который скрипит на каждом повороте, — становится их единственным убежищем. Ман-соп ведёт её так, будто это не машина, а продолжение его тела. Он... нет, они начали двигаться иначе. Будто город сам подсказывал им путь. А потом это случилось. Вы поймёте, о чём я.

Кванджу. Город, который больше не спит. Город, который кричит. И они — двое чужаков — в самом центре этого крика. Йюрген снимает, пишет, дышит этим воздухом, который теперь пахнет не страхом, а... надеждой? Или это просто иллюзия? Ман-соп молчит. Он просто ведёт. Иногда кажется, что он знает что-то, чего не знает никто. Или, может, он просто устал. Устал от всего этого. От машин, от дорог, от... жизни.

А потом тишина. Снова. Но теперь она другая. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?