Последний выстрел (1975)

Комиссар Сольми стоял у окна, глядя на дождь, который бил в стекло, словно пытался что-то сказать. Или предупредить. В руках он держал папку с фотографиями — шантажист, убитый в своей квартире, лежал на полу, как будто его просто... выключили. Не просто убийство, а что-то большее. Оно... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Сольми почувствовал это ещё вчера, когда заметил, как тени на стене кабинета плясали, как демоны. Или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Девушка по вызову, которая была в квартире, выглядела слишком... спокойной. Слишком. Как будто её уже готовили к этому. Но потом это случилось — офицеры. Один за другим. Сначала полковник, потом майор. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И запах. Запах старой древесины, пахнущей временем, как в том доме на окраине, где он бывал в детстве. Но это был не дом. Это был кабинет. Или коридор. Или... неважно.

Сольми знал, что за всем этим стоит что-то большее. Не просто убийства, не просто шантаж. Это была сеть. Паутина, которая тянулась куда-то вверх, к тем, кто даже не оставлял следов. Или оставлял, но так, что их нельзя было разглядеть. Как в том анекдоте про Штирлица — всё на виду, но никто не видит.

Он начал копать. Глубже. И чем глубже, тем больше понимал, что это не просто коррупция. Это был заговор. Попытка переворота. Или... нет, скорее, подготовка к чему-то, что должно было случиться. Но что? Он не знал. И это его злило.

Сольми чувствовал, как давление нарастает. Звонки. Угрозы. Попытки остановить его. Но он не мог остановиться. Не сейчас. Не когда всё это... всё это было так близко. Он чувствовал это кожей. Как будто кто-то смотрел на него из темноты. Или не кто-то. Они.

И вот он здесь. В этом кабинете. С папкой в руках. И дождём за окном. И тишиной, которая давит. Он знал, что следующий шаг будет опасным. Но он должен был его сделать. Потому что если не он, то кто?

Или, может, он уже опоздал?