Горбатая гора (2005)

Они встретились на ранчо, где время текло, как густой мёд, — медленно, но с неизбежностью. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, будто ветер, который вдруг меняет направление, не спрашивая ни у кого разрешения. Эннис, помощник владельца ранчо, смотрел на Джека, ковбоя родео, и что-то в его взгляде было таким, что заставляло отводить глаза. Или, может, наоборот, смотреть дольше, чем нужно. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, почти осязаемую. Они были на Горбатой горе, где тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с ароматом сосновой хвои и чего-то ещё, чего Эннис не мог назвать, но что навсегда осталось в его памяти.

Они говорили мало. Слова казались лишними, как в том анекдоте про Штирлица, где всё понятно без слов. Но потом, когда Джек уезжал, Эннис чувствовал, как что-то внутри него сжимается, будто его сердце превратилось в камень. Или, может, в лёд. Лёд, который тает, но оставляет после себя только пустоту.

Годы шли, как поезда, которые не останавливаются на маленьких станциях. Они встречались, расставались, снова встречались. Джек говорил о Техасе, о своём ранчо, о том, как всё могло бы быть иначе. Эннис молчал. Его молчание было громче любых слов. Вы слышите это? Тишину, которая кричит?

И потом... потом всё закончилось. Не сразу, не резко, но так, как заканчивается день — незаметно, пока ты не понимаешь, что уже темно. Эннис остался один. Он держал в руках рубашку Джека, ту самую, с Горбатой горы. Запах времени, запах памяти. И что-то ещё, что он так и не смог назвать.