Молодой Франкенштейн (1974)

Фредерик Франкенштейн — нет, скорее, *доктор* Франкенштейн, как он сам себя поправлял, — ехал в Трансильванию с ощущением, будто его везут на казнь. Не то чтобы он боялся, скорее, стыдился. Стыдился фамилии, деда, всей этой истории с монстрами и электричеством. «Франкенштейн» — это же не имя, это клеймо. Но замок... замок был его. Или нет? Он ещё не решил, что с ним делать. Продать? Сжечь? Или, может, просто оставить, как есть, чтобы он медленно рассыпался, как и всё в этой жизни.

Когда он вошёл внутрь, запах ударил его в нос — не просто пыль, а что-то глубже. Старая древесина, пахнущая временем, и ещё что-то... металлическое? Или это был запах страха, оставшегося в стенах? Тени плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Книга. Она лежала на столе, будто ждала его. Переплёт потрёпанный, страницы пожелтевшие, но слова... слова казались живыми. Он начал читать — сначала скептически, потом с растущим интересом, а потом... потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Он... нет, скорее, *они* начали двигаться иначе. Мысли. Руки. Всё. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И в этой вате он услышал голос. Свой? Дедов? Или того, кого он ещё не создал?

Он стоял перед выбором: закрыть книгу и уйти или... или продолжить. Но разве это был выбор? Наука, которую он так презирал, теперь звала его, как старая любовница, от которой невозможно отказаться. И он пошёл. Вперёд. Вниз. В темноту.