Драма с императорским омлетом (2021)

Лес. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, липкую, как будто кто-то выключил мир. Франц Эберхофер стоял над телом, полураздетым, как будто его бросили здесь в спешке. Мона. Сестра священника, соседка Зиммерля, стриптизёрша в сети. Или нет, скорее, не просто стриптизёрша — она была чем-то большим, чем это. Её жизнь, её смерть, всё это казалось слишком... запутанным. Как в том анекдоте про Штирлица, где всё ясно, но ничего не понятно.

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Зузи, его Зузи, решила, что им пора переехать. В двухквартирный дом. С Леопольдом. Его братом. Тот, кто всегда был как заноза в боку, теперь будет за стенкой. Франц чувствовал, как что-то внутри него сжимается, как будто его жизнь медленно, но верно превращается в какой-то абсурдный спектакль. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то металлическим, резким. Кровь. Она всегда пахнет одинаково, но каждый раз это как первый раз. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Ещё один труп. Ещё одна загадка. Или нет, скорее, не загадка, а кусок пазла, который не вписывается в картину. Флётцингер. Зиммерль. Леопольд. Все они были связаны с Моной. Все они могли быть... кем угодно.

Франц чувствовал, как его мысли путаются, как будто он пытается поймать дым руками. Его профессиональная репутация. Его личная жизнь. Его брат. Всё это сплеталось в один клубок, который он не мог размотать. Или не хотел? Иногда кажется, что правда — это не то, что ты ищешь, а то, от чего ты бежишь.

Зузи. Она смотрела на него так, будто знала, что он что-то скрывает. Или, может быть, это он сам себе это придумал? Тишина между ними была густой, как тот лесной воздух. И он понимал, что это дело, это расследование, может изменить всё. Или уже изменило?