Влюблен и безоружен (2010)

Александра вошла в казарму, и воздух словно сгустился. Не просто тишина — будто все звуки утонули в вате. Солдаты, привыкшие к мужскому братству, смотрели на неё с тем же выражением, с каким, наверное, смотрели бы на инопланетянина. Она это чувствовала — не взглядами, а чем-то другим. Запах пота, пыли и старой древесины, пропитанной временем, ударил в нос. Но она не моргнула. Она знала, что здесь её место.

Лейтенант Авдеев стоял в стороне. Нет, скорее, он не стоял — он *присутствовал*. Как будто его тень уже давно была здесь, даже до его появления. Он улыбался, но это была не та улыбка, которая согревает. Скорее, как в том анекдоте про Штирлица — знаешь, что что-то не так, но не поймёшь, что именно. Александра почувствовала, как её спина напряглась. Она привыкла к вызовам, но этот... этот был другим.

Первые дни прошли в молчаливом противостоянии. Она говорила — они слушали, но не слышали. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, как будто проверяли её на прочность. Но она не сдавалась. Её голос, резкий и чёткий, резал воздух, как нож. «Вы думаете, я не справлюсь?» — спросила она однажды, глядя прямо на Авдеева. Он не ответил. Но потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Тени плясали на стенах казармы, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Она чувствовала, как её пальцы слегка дрожат, когда она поправляла кимоно. Он стоял рядом, и его дыхание было таким близким, что она могла почувствовать запах кофе и чего-то ещё — чего-то тёплого, почти человеческого. «Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?» — хотела спросить она, но не стала.

Любовь. Это слово прокралось в их жизнь, как вор, и осталось. Не сразу, не вдруг, но оно было там, в каждом взгляде, в каждом движении. И когда они наконец поняли это, всё изменилось. Не они — мир вокруг. Тишина стала другой. Не ватой, а чем-то живым, дышащим.

Истинным победителем оказалась не она, не он, а то, что между ними. Что-то, что не нуждалось в словах.