Три беглеца (1989)

Лукас вышел на свободу в тот день, когда небо было серым, но не от туч — скорее, от чего-то другого, необъяснимого. Воздух пахнул сыростью, как в подвале, где он провёл последние пять лет. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Всё вокруг казалось чужим, будто город за это время успел переродиться. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и каждый шаг отдавался глухо, как в том анекдоте про Штирлица, где герой ходит по ковру, а звука нет.

Он шёл, не зная куда, но знал, что не вернётся к старому. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Человек с глазами, полными отчаяния, словно вырванными из чёрно-белого фильма, схватил его за руку. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с резким ароматом пота. «Ты мне нужен», — сказал он, и Лукас понял, что это не просьба, а приговор.

Дочь этого человека — девочка лет десяти, с глазами, которые видели слишком много для её возраста, — стояла рядом, сжимая куклу. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Лукас хотел сказать «нет», но слова застряли где-то в горле. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Теперь они трое — Лукас, отчаявшийся человек и его дочь — двигались в сторону банка. Полиция, конечно, не поверит. Кто поверит? Грабитель, который только что вышел из тюрьмы, и вдруг оказывается в центре ограбления. Но это не было ограбление. Это было что-то другое. Лукас чувствовал это кожей, как холодный ветер, пробирающийся под рубашку.

Он не знал, что будет дальше. Но знал, что тишина, которая его окружала, скоро закончится. И тогда... тогда начнётся что-то, что он не сможет контролировать. Или сможет? Вопрос, на который ответа пока нет.