Фрэнк Спадоне (1999)

Франк Спадоне и Бруно. Дуэт, который знали все, кто хоть раз слышал шепот парижских улиц. Их руки — нет, скорее, их пальцы — двигались так, будто были частью какого-то древнего ритуала. Франк всегда говорил, что воровство — это искусство, а не ремесло. Бруно, конечно, смеялся, но в глубине души соглашался. Они были как две ноты в одной мелодии, идеально дополняющие друг друга. Но потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

Она появилась из ниоткуда. Нет, не так. Она была там всегда, просто Франк её не замечал. До того дня. Её платье — не платье, а что-то вроде дыма, который обвивал её фигуру, не скрывая, но и не показывая. Запах — не духи, а что-то неуловимое, как будто ветер принёс его из другого времени. Франк подошёл к ней, как всегда, с холодной уверенностью. Но что-то пошло не так. Его пальцы, обычно такие послушные, вдруг замерли. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Как будто сами по себе. И в этот момент он понял: он уже не вор. Он — жертва.

Бруно видел это. Видел, как Франк теряет хватку, как его глаза становятся мутными, будто он смотрит куда-то далеко, за горизонт. «Ты с ума сошёл?» — спросил он однажды, но Франк только улыбнулся. Эта улыбка... она была как трещина в стекле. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Однажды вечером, когда тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, Франк сказал Бруно: «Я не могу больше». Бруно не ответил. Он просто смотрел на своего друга, как на человека, который уже наполовину ушёл. Запах старой древесины, пахнущей временем, витал в воздухе. Или это был запах чего-то другого? Франк не мог понять. Он только знал, что должен сделать выбор. Но какой?

И вот он стоит перед зеркалом, смотрит на свои руки. Те самые руки, которые когда-то были его гордостью. Теперь они кажутся чужими. Он думает о ней. О том, как она улыбалась. О том, как её глаза светились, будто в них отражался весь Париж. Или это был просто свет фонаря? Он не знает. Он только знает, что больше не может быть тем, кем был. Но кем он станет? Это остаётся загадкой. Как и она.