Детектив Шафт (2000)

Джон Шафт стоял у окна, затягиваясь сигаретой. Дым вился вокруг него, как будто пытался спрятать его от мира. Но Шафт не прятался. Он... нет, скорее, они — те, кто стоял за этим делом, — начали двигаться иначе. Как будто почувствовали, что он близко. А он был близко. Ближе, чем они думали.

Дайан Палмиери. Ее имя крутилось у него в голове, как заезженная пластинка. Она была ключом. Единственным ключом. Но ключ этот был сломан, запуган, спрятан где-то в глубине ее памяти. Он видел это в ее глазах, когда она смотрела на него. Не страх перед ним — нет, страх перед тем, что будет, если она заговорит. И он понимал это. Понимал слишком хорошо.

Тишина в комнате. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжелую. Шафт слышал, как его собственное дыхание отдавалось в ушах. Или это было дыхание кого-то другого? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он бросил окурок в пепельницу, не глядя. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с табачным дымом. Комната была как будто законсервирована, словно ее не открывали годами. Но это было не так. Он знал, что здесь кто-то был. Кто-то, кто оставил следы — невидимые, но ощутимые. Как запах чужого парфюма, который ты не можешь идентифицировать, но чувствуешь, что он здесь.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Звонок. Короткий, резкий, как удар ножом. Шафт взял трубку, не сказав ни слова. На другом конце — тишина. Но не та, что была в комнате. Это была тишина, которая кричала. Он положил трубку, не дожидаясь конца. Знал, что это было предупреждение. Или вызов. Или и то, и другое.

Тени за окном плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Шафт улыбнулся. Ему нравилось это сравнение. Оно было точным. И в то же время — нет. Потому что демоны, в отличие от пьяных, не оставляют следов. А эти — оставили. И он их найдет.

Дайан. Ему нужно было найти ее. Не просто найти — вытащить из той ямы, в которую она себя загнала. Или ее загнали? Неважно. Он сделает это. Потому что это его работа. И потому что справедливость — это не просто слово. Это то, что он чувствовал кожей, как холодный ветер, пробивающийся сквозь пальто.

Он вышел на улицу. Ночь была плотной, как чернила. И где-то в этой тьме была она. И он знал, что найдет ее. Даже если это будет последнее, что он сделает.