Сало, или 120 дней Содома (1975)

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда уже не помнишь, кто ты и зачем здесь. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, липкую, которая обволакивает всё вокруг. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то кислым, будто прокисшее молоко или... нет, скорее, как будто сама гниль дышала на тебя.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Они — те, кто стоял выше, кто всегда стоял выше, — начали говорить. Голоса их были как скрип ржавых петель, но в них была какая-то странная музыка. Не мелодия, а скорее ритм, который вбивался в голову, как гвоздь.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Молодые — их было много, слишком много, — стояли, будто пригвождённые к полу. Их глаза... нет, не глаза, а скорее взгляды, пустые, как выбитые окна, смотрели куда-то в никуда. Или в себя? Трудно сказать.

Он... нет, они, те, кто стоял выше, начали смеяться. Смех был как стекло, которое режет, но не оставляет крови. Только ощущение, будто кто-то провёл по коже наждачной бумагой.

Тишина снова. Но теперь она была другой — не ватной, а острой, как лезвие. И запах... запах изменился. Теперь это был запах страха. Не того, что кричит, а того, что молчит.

Потом они начали двигаться. Нет, не двигаться — плыть. Как будто пол стал водой, а они — рыбами, которые знают, куда плыть.

И тут... нет, лучше не говорить. Вы сами всё увидите. Или почувствуете.

Тени снова плясали. Но теперь они были не демонами и не пьяными. Они были... чем-то другим.

Тишина. Не просто отсутствие звука.

Вы всё ещё здесь?