На грани (1997)

Самолет упал. Не упал — скорее, рухнул, как будто небо вдруг решило, что ему надоело держать их. Чарльз очнулся первым. Голова гудела, как будто в ней застрял рой пчел. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Микки лежала рядом, ее волосы, всегда такие идеальные, теперь слиплись от воды и грязи. Роберт был чуть дальше, его камера — та самая, ради которой они сюда прилетели — валялась в грязи, объектив разбит. Ирония? Нет, скорее, предзнаменование.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Чарльз встал, почувствовал, как земля под ногами пружинит, как будто она живая. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с чем-то кислым, почти металлическим. Кровь? Или просто вода из озера, которая впитала в себя что-то древнее, что-то, о чем лучше не знать.

Микки застонала, открыла глаза. "Чарльз?" — ее голос был хриплым, как будто она кричала всю ночь. Или плакала. Он не стал спрашивать. Роберт поднялся следом, его лицо было бледным, как бумага. "Мы живы," — сказал он, но это звучало не как облегчение, а как вопрос.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Микки посмотрела на Роберта, и Чарльз увидел это. Не взгляд, а что-то большее. Как будто между ними пробежала искра, которую он не мог объяснить. Или не хотел.

Они начали идти. Лес вокруг был плотным, как стена. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Чарльз шел впереди, но чувствовал, как за спиной что-то натягивается, как тетива лука. Микки и Роберт шли рядом, их шаги синхронны, слишком синхронны.

"Мы найдем дорогу," — сказал Роберт, но Чарльз не был уверен, что это правда. Или что он вообще говорил о дороге.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Ночь наступила быстро. Они разожгли костер, но его тепло не могло прогнать холод, который шел изнутри. Микки сидела ближе к Роберту, чем к мужу. Чарльз смотрел на огонь, но видел только их отражения в глазах друг друга.

Что-то было не так. Или всё.

Они должны были выжить. Но Чарльз начал думать, что выживание — это не самое страшное.