Господин Никто (2009)

Немо очнулся. Нет, не так — он скорее почувствовал, как сознание медленно возвращается, как будто его вытаскивают из густого, липкого сна. Тело... нет, не тело, а что-то тяжелое, чуждое, будто на него накинули груду старых одеял. Он попытался пошевелиться, но пальцы — сухие, узловатые — лишь слабо дрогнули. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и безжизненную. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Бессмертные. Их лица, гладкие, как полированный мрамор, смотрели на него с любопытством, смешанным с легким отвращением. Как будто он был последним куском пирога, который никто не решался съесть. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. К нему подошел репортер. Нет, не просто репортер — человек с камерой, но камера была... странной. Она не щелкала, не жужжала. Она просто смотрела. Как в том анекдоте про Штирлица, только без юмора.

— Расскажите, — сказал репортер, и голос его был мягким, как шелк, но с металлическим оттенком. — Расскажите всё.

Немо задышал глубже. Запах старой древесины, пахнущей временем, заполнил его ноздри. Или это был запах его собственной кожи? Он начал говорить. О детстве. О выборе. О любви. О потерях. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он говорил о том, как однажды стоял на перекрестке, и ветер дул ему в лицо, и он чувствовал, как каждая клетка его тела кричала: «Выбери!» Но выбор... выбор всегда был иллюзией. Или нет?

Он замолчал. Репортер ждал. Бессмертные ждали. Немо закрыл глаза. Внутри него что-то дрогнуло, как будто старая пружина, которая вот-вот лопнет. Или уже лопнула? Он не знал. Он просто чувствовал, как что-то уходит. Навсегда.