Александр (2004)

Птолемей сидел в полумраке, перо в руке дрожало, будто от холода, хотя в Египте холод был редким гостем. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Армия, которая когда-то казалась единым организмом, теперь распадалась на части, как глиняный кувшин, брошенный на камни. Александр... как его описать? Не просто царь, не просто воин. Он был чем-то большим, чем человек. Или, может, меньше? Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Тени плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Птолемей улыбнулся, вспомнив, как Александр смеялся над этим сравнением. «Ты всегда знаешь, как разрядить обстановку, старина», — говорил он. Но сейчас смеха не было. Только тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую, пропитанную запахом старой древесины, пахнущей временем.

Он начал писать. Слова текли, как река, но иногда останавливались, застревая в узких местах. Индия. Как описать Индию? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Там, за горами, за песками, лежал мир, который казался одновременно и раем, и адом. Александр шёл туда, как будто его влекло что-то большее, чем просто слава. Что-то... необъяснимое.

Птолемей вздохнул, поставил перо на стол. Рука болела, но он знал, что должен продолжать. История не ждёт. Она как ветер — если не поймаешь её сейчас, унесёт навсегда. Он вспомнил, как Александр стоял на берегу реки, смотрел на воду и говорил что-то о вечности. Что именно? Птолемей не мог вспомнить. Или не хотел?

Он снова взял перо. «Он был первым, кто прикоснулся к Индии, — написал он. — Но не последним, кто потерял себя в ней».