Белый плен (2005)

Антарктика. Не просто холод, а что-то большее — будто сама планета решила выдохнуть и застыть. Джерри Шепард, его пес Купер и остальные — они шли за метеоритом, но... нет, скорее, за идеей. За тем, что скрыто под льдом, за тем, что может объяснить всё или ничего. Но потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

Сначала ветер. Не просто ветер, а что-то живое, злое, будто земля решила сбросить их, как надоедливых мух. Они... нет, скорее, всё вокруг начало двигаться иначе. Собаки — восемь пар глаз, восемь сердец — смотрели на них, не понимая, почему их оставляют. Джерри, конечно, обещал вернуться. Но обещания в Антарктике — это как дым на ветру.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Собаки остались. Макс, Майя, Шорт... их имена теперь звучали как заклинания против одиночества. Они ждали. Сначала просто ждали, потом начали бороться. За еду, за тепло, за жизнь. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Запах. Не только снега, но и шерсти, смешанной с потом и страхом. Они рыли норы, грелись друг о друге, как в том анекдоте про Штирлица, который всегда находил выход. Но здесь выхода не было. Только лед, ветер и время.

Полгода. Это много или мало? Для человека — вечность. Для собаки — может, и нет. Они выжили. Не все, но выжили. И когда Джерри вернулся, он увидел не просто собак. Он увидел то, что осталось от них самих — верность, стойкость, эту странную, почти человеческую жажду жизни.

Или, может, это мы просто хотим видеть в них себя?