Неудержимый (2011)

Раджа — нет, скорее, они с Катту Пучи — двигались по ночному городу, как тени. Не просто тени, а что-то вроде призраков, которые знают каждый закоулок, каждый запах: пыль, старую древесину, пропитанную временем, и сладковатый аромат жасмина, который витал в воздухе, как обещание. Город спал, но не они. Они жили в этом промежутке, где время словно замирает, а потом вдруг ускоряется, как в том анекдоте про Штирлица — ты не успеваешь понять, что произошло, а уже всё кончено.

Раджа любил это чувство — момент перед кражей. Тишина. Не просто отсутствие звука, а будто воздух превратился в вату, плотную, почти осязаемую. Он... нет, они уже были внутри. Сундук стоял в углу, массивный, с резными узорами, которые казались живыми при свете фонарика. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он открыл сундук. Золота не было. Внутри сидела девочка. Маленькая, с глазами, которые казались слишком большими для её лица. Она смотрела на него так, будто знала его всю жизнь. «Ты мой папа», — сказала она. Просто. Без колебаний. Раджа замер. Это... это было не то, чего он ожидал. Катту Пучи за его спиной фыркнул, но Раджа не слышал. Он слышал только тишину, которая теперь была другой. Не ватной, а колючей, как иголки.

Девочка протянула руку, и он, сам не понимая почему, взял её. Её ладонь была теплой, почти горячей, как будто она несла в себе весь жар этого мира. «Как тебя зовут?» — спросил он, хотя не был уверен, что хочет знать ответ. «Ани», — сказала она. И всё. Ни объяснений, ни вопросов. Просто Ани.

Раджа не знал, что делать. Он... нет, они с Катту Пучи всегда знали, как выкрутиться. Но это? Это было за гранью. Девочка, которая называла его отцом. Сундук, который оказался не сокровищем, а... чем-то другим. Что-то в этом было неправильно. Или, может, слишком правильно? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они вышли из дома, и город снова стал живым. Но что-то изменилось. Воздух больше не пах жасмином. Он пах... будущим. Или прошлым? Раджа не мог понять. Он только знал, что жизнь уже никогда не будет прежней.