Засуха (2022)

Рим. Три года без дождя. Не просто засуха — это что-то большее, будто само небо отвернулось. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда уже не помнишь, кто ты и зачем здесь. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую, вязкую. Ты идёшь по улице, а под ногами трещит асфальт, словно он вот-вот рассыплется в пыль. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Люди. Не спеша, будто каждый шаг даётся с усилием. Вода стала валютой, драгоценнее золота. Фонтаны — пустые, как глаза старика, который забыл, о чём хотел сказать. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивается с пылью, которая везде. Она въедается в кожу, в лёгкие, в мысли. Ты дышишь, но не можешь надышаться.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Не сразу, не вдруг, но однажды кто-то сказал: «Хватит». И это было не слово, а что-то большее. Как в том анекдоте про Штирлица, где тишина становится громче крика. Люди начали собираться у Колизея, не для протеста, нет. Просто чтобы быть вместе. Чтобы напомнить себе, что они ещё живы. Что они ещё могут что-то чувствовать, кроме жажды.

А она, эта жажда, стала чем-то вроде тени. Она с тобой всегда, даже когда спишь. Ты просыпаешься, и первое, что чувствуешь, — сухость во рту. Не просто сухость, а пустыню. И ты думаешь: «Как долго это ещё продлится?» Но ответа нет. Только пыль, только тишина.

И всё же... всё же они смеются. Иногда. Как дети, которые нашли последнюю лужу и плещутся в ней, не думая о завтрашнем дне. Может, в этом и есть спасение? Не знаю. Но что-то в этом есть. Что-то, что заставляет идти дальше.