Служебный роман (1977)

Анатолий Ефремович Новосельцев сидел за своим столом, окружённый стопками бумаг, которые, казалось, дышали пылью. Запах старой древесины, пахнущей временем, витал в воздухе. Он... нет, скорее, они — эти бумаги — начали двигаться иначе, как будто сами решали, куда им лечь. Анатолий вздохнул. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, липкую. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Его мысли крутились вокруг одной идеи: должность заведующего отделом. Она маячила где-то впереди, как огонёк в конце туннеля. Но как до неё добраться? Самохвалов, его старый приятель, дал совет, который звучал одновременно как шутка и как приговор: «Угоди Калугиной. Она — ключ». Людмила Прокофьевна. Железная леди. Её строгость была легендарной, как в том анекдоте про Штирлица, где он пытался улыбнуться, но улыбка застыла на полпути.

Анатолий представил её: высокую, с прямой спиной, взгляд, который пронзал насквозь. Но что, если за этой маской скрывается что-то ещё? Что-то... человеческое? Он поправил галстук, который вдруг стал давить. Потом это случилось. Тени в коридоре плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он стоял перед её кабинетом, рука дрожала над дверью. Войти? Или остаться?

Запах кофе из соседнего кабинета смешивался с чем-то ещё — духами? Или это просто нервы? Он толкнул дверь. Она сидела за столом, её пальцы скользили по бумагам, как будто она дирижировала оркестром из цифр и отчётов. «Анатолий Ефремович?» — её голос был холодным, но в нём что-то дрогнуло. Или это ему показалось?

Он начал говорить. Слова текли, как вода, но он не мог понять, куда они ведут. Она слушала. Иногда её взгляд смягчался, иногда становился ещё строже. А потом... потом она улыбнулась. Небольшая улыбка, почти незаметная, но она была.

Он вышел из кабинета, чувствуя, как земля под ногами стала твёрже. Или это просто иллюзия? Вопросов больше, чем ответов. Но что-то изменилось. Что-то, что он не мог назвать.