Час расплаты (2003)

Майкл Дженнингс вышел из банка, и мир вокруг него будто сжался. Небо, ещё минуту назад такое привычное, теперь казалось чужим — серым, как будто его выкрасили в цвет забытых воспоминаний. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Люди на улице, машины, даже тени — всё стало частью какого-то странного механизма, который он не мог понять. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и тяжёлую. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он зажмурился, пытаясь вспомнить. Память была как разбитое зеркало: осколки, которые режут, если попытаться собрать их воедино. Проект. Да, был проект. Что-то важное, что-то, за что ему обещали... что? Деньги? Славу? Или просто возможность забыть? Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Он стоял перед кассиром, держа в руках бумагу, которая должна была изменить всё. Но вместо ожидаемой суммы — пустота. Отказ от акций. 92 миллиона. Как будто кто-то вырвал страницу из книги его жизни и сжёг её.

Запах старой древесины, пахнущей временем, ударил в нос. Это был банк, да, но почему-то он вспомнил дедовский дом, где всё пахло пылью и прошлым. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Майкл почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он схватился за стену, чтобы не упасть. Кто-то прошёл мимо, бросив на него взгляд — равнодушный, как будто он был призраком. Может, так оно и есть?

Он не знал, куда идти. Дом? Какой дом? Квартира, которую он снял месяц назад, казалась чужой. Всё было чужим. Даже он сам. Майкл засунул руку в карман, нащупав ключи. Они были холодными, как будто только что из морозилки. Или это просто его пальцы онемели? Он не мог сказать. В голове крутилась одна мысль: кто-то украл его жизнь. Или он сам её отдал?

Тени сгущались. Вечер. Или утро? Время потеряло смысл. Майкл шёл, не зная куда, и думал о том, что, может быть, это и есть час расплаты. Не за грехи, нет. За доверие. За то, что поверил в обещания, которые звучали как сказка. А теперь сказка кончилась, и остался только он — человек без прошлого, без будущего, с пустыми карманами и пустой душой.

Или не совсем пустой? Где-то в глубине, в самом тёмном углу, теплилась искра. Маленькая, едва заметная. Но она была. И он знал: это начало. Или конец?