Самоволка (1990)

Лайон Голтье стоял на краю пустыни, где песок сливался с небом, как будто мир решил, что границы — это для слабаков. Письмо в руке — не просто бумага, а что-то вроде ножа, который воткнули между рёбер. Брат. Лос-Анджелес. Критическое состояние. Слова, которые он не хотел понимать, но понимал слишком хорошо.

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Легионеры. Двое. Их тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Лайон знал, что они за ним. Не потому, что видел, а потому, что чувствовал — как запах старой древесины, пахнущей временем, который невозможно игнорировать.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Нелегальные бои. Арена, где воздух был густым, как суп, а крики зрителей — как удары молота по наковальне. Лайон не хотел этого. Но что он мог сделать? Деньги. Они были нужны. Не для него — для семьи брата. Для тех, кто остался там, за океаном, в мире, который казался теперь таким далёким.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Он стоял в центре арены, и противник, огромный, как гора, смотрел на него. Лайон думал о брате. О том, как они когда-то бегали по пляжу, смеялись, падали в песок. А теперь...

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Как будто что-то недоговорённое висит в воздухе. Как будто история не закончится здесь.

Лайон ударил. Не потому, что хотел, а потому, что должен был. Кровь, пот, крики. И где-то в глубине души — надежда. На что? На то, что это не напрасно. На то, что брат выживет. На то, что однажды он сможет вернуться.

Но пока — только песок, кровь и тени, которые пляшут.