Похороните меня за плинтусом (2008)

Саша сидел на кухне, обхватив колени, и смотрел, как тени от керосиновой лампы пляшут по стенам. То ли демоны, то ли просто пьяные на субботней вечеринке — кто их разберет. Бабушка, как всегда, ворчала что-то про "непутевую мать", но слова её терялись в густом воздухе, пропитанном запахом старой древесины. Она... нет, скорее, они — бабушка и дедушка — начали двигаться иначе, будто их связывала невидимая нить, которая то натягивалась, то провисала. Саша чувствовал это кожей, как будто кто-то провел по ней холодным ножом.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и даже дышать стало тяжело. Мать приехала, но её лицо было чужим, как будто она оставила себя где-то на вокзале, среди чемоданов и билетов. Саша хотел крикнуть, но слова застряли в горле, как комок манной каши, которую он ненавидел.

"Ты меня не любишь?" — спросил он однажды, глядя на бабушку. Она замерла, словно её поймали на чём-то. "Люблю, конечно, люблю", — ответила она, но её голос звучал как-то... нет, не так. Как будто она говорила не ему, а кому-то другому, кто стоял за его спиной.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Иногда Саша ловил себя на мысли, что дом — это не стены, а что-то другое. Что-то, что можно потрогать, но нельзя удержать. Запах пыли, смешанный с ароматом варенья, которое бабушка варила каждое лето. Шершавая поверхность плинтуса, за которым он однажды спрятался, чтобы никто не нашёл. "Похороните меня за плинтусом", — шептал он тогда, но никто не услышал.

И всё же, в конце концов, что-то сдвинулось. Не сразу, не вдруг, но сдвинулось. Как будто кто-то взял старый пазл и начал собирать его заново, не обращая внимания на то, что некоторые детали потерялись. Саша, бабушка, дедушка, мать — они начали двигаться навстречу друг другу, как будто их разделяла не пропасть, а просто тёмная комната, в которой нужно было найти выключатель.

Или, может быть, это просто мне так кажется.