Дурак (2014)

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую. В общежитии, где живут восемьсот человек, тишина — это ненормально. Обычно здесь гул, как на вокзале: крики, смех, плач детей, скрип дверей. Но сейчас... сейчас всё замерло. Даже часы на кухне, кажется, перестали тикать. Или это просто кажется? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Старое здание, похожее на гигантскую развалину, дышало сыростью. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то кислым, будто стены пропитались отчаянием. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Всё это было неважно. Важно было то, что дом держался на честном слове. Или на гвозде. На одном, последнем.

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Жители. Раньше они просто существовали, как муравьи в муравейнике, каждый в своём углу. Но теперь, когда стены начали трещать, а полы прогибаться, что-то изменилось. Они стали смотреть друг на друга. Не так, как раньше — мимо, поверх, сквозь. Теперь — в глаза. И в этих взглядах было что-то... общее. Страх? Нет, не только страх. Что-то ещё. Что-то, что заставляло их собираться в кучки, шептаться, оглядываться.

А потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Сантехник. Да, тот самый, который всегда ходил с ключом на поясе и ворчал на протекающие трубы. Он вышел вперёд. Не знаю, как это произошло. Может, кто-то его подтолкнул. Может, он сам решил. Но вдруг он стал центром. Не лидером, нет. Скорее... точкой опоры. Как в том анекдоте про Штирлица, где всё держится на одном человеке. Только здесь это был не шпион, а сантехник.

Он говорил что-то о фундаменте, о балках, о том, что нужно сделать. Голос у него был тихий, но почему-то его слышали все. И они слушали. Не потому, что он был прав. А потому, что больше некому было слушать. Власти? Они давно забыли про это место. Как будто его стёрли с карты. Или с памяти.

И вот они стоят. Все вместе. В полумраке, под тяжестью трещащих перекрытий. Сантехник с ключом в руке, как с мечом. И тишина. Та самая, ватная. Кто знает, что будет дальше? Может, они успеют. А может, нет. Но сейчас, в этот момент, они — одно целое. И это... это что-то.