Под подозрением (1999)

Генри Хёрст шёл по улице, освещённой праздничными фонарями, которые бросали на асфальт узоры, похожие на кружево. Или на паутину. Он... нет, скорее, они — эти тени — начали двигаться иначе, будто подчиняясь какому-то невидимому ритму. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он спешил на благотворительный вечер, но перед этим — инспектор Бенезе. Виктор. Человек, который смотрел на него так, будто уже всё решил. «Тело в парке», — сказал он, и Генри почувствовал, как запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с чем-то металлическим. Кровь? Нет, скорее, ржавчина.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Бенезе начал задавать вопросы, и каждый из них был как удар тупым ножом — не сразу, но боль приходила. «Вы знали её?» — спросил он, и Генри вдруг вспомнил, как тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке.

Дело не в том, что доказательства были обременительными. Они были... слишком удобными. Как в том анекдоте про Штирлица, где всё сходится, но слишком уж идеально. Бенезе чувствовал это — его взгляд, острый, как лезвие, скользил по лицу Генри, ища трещину.

Но Генри знал, что трещины — это не то, что видно снаружи. Они внутри, как трещины в старом дереве, которое кажется крепким, пока не прикоснёшься. И он... нет, они оба понимали, что ключ к разгадке где-то здесь, в этом пространстве между словами, в том, что осталось недоговорённым.

Тени снова зашевелились. Или это ветер? Генри не был уверен. Но он знал одно: этот вечер уже не будет прежним. Ни для него, ни для Бенезе. Ни для кого.