К-9: Собачья работа (1989)

Майкл Дули — не из тех, кто сдаётся. Ну, знаете, такие люди: упрямые, как ослы, но с искрой в глазах, которая говорит, что они всё-таки умнее ослов. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Потому что теперь у него был Джерри Ли. Собака. Не просто собака, а... как бы это сказать? Ну, представьте себе полицейского, который умеет лаять и виляет хвостом. Или нет, это слишком просто. Джерри Ли был больше, чем инструмент. Он был... хаосом. Хаосом, который Майкл сам пригласил в свою жизнь.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Майкл стоял в полуразрушенном складе, где пахло старой древесиной, пахнущей временем, и чем-то ещё — сладковатым, химическим. Джерри Ли рядом, его дыхание горячее, как будто он только что пробежал марафон. Или, может, он просто нервничал. Собаки ведь тоже чувствуют, когда что-то не так. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они шли по следу. Нет, не так. Они *охотились*. Майкл — с пистолетом в руке, Джерри Ли — с носом, который улавливал запахи, как будто они были написаны на стенах. Но тут... тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Майкл моргнул, и в этот момент Джерри Ли рванул вперёд. Не туда, куда нужно. Ну, конечно. Потому что Джерри Ли всегда знал лучше. Или просто хотел доказать, что знает.

Дом Майкла после их первой совместной операции выглядел так, будто через него проехал танк. Нет, два танка. И, возможно, слон. Но это было неважно. Потому что где-то в этом хаосе, среди разбитых ваз и перевёрнутой мебели, они нашли что-то. Что-то важное. Не знаю, как это объяснить, но это было... как будто они нашли друг друга. Не в романтическом смысле, конечно. Хотя, кто знает? Собаки ведь умеют любить. И разрушать. И снова любить.

А потом был момент, когда Майкл понял: Джерри Ли — не просто помощник. Он — партнёр. Нет, даже больше. Он — часть чего-то, что Майкл не мог назвать. Но это было важно. Как запах старой древесины. Как тени, которые пляшут. Как тишина, которая говорит больше, чем слова.