Сумерки. Сага. Новолуние (2009)

Белла стояла на краю леса, где воздух был густым, как сироп, и пах мокрой хвоей и чем-то ещё — старым, древним, будто сама земля дышала через трещины во времени. Она смотрела на пустоту, которая осталась после него. Эдвард. Нет, не после него — после них. После всего, что было между ними. Он... нет, они начали двигаться иначе, как будто кто-то переключил реальность на другую частоту. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и даже мысли не могли пробиться сквозь неё.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Она не могла объяснить, но это было как... как будто кто-то выключил свет в её жизни. Или, может, это она сама выключила его, чтобы не видеть, как всё рушится. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Джейкоб стал её якорем. Он был тёплым, как солнце, которое она почти забыла. Его смех, его запах — не парфюм, не химия, а что-то живое, как дым от костра и свежая трава. Но даже в этом тепле что-то сквозило. Что-то, что она не могла назвать, но чувствовала кожей. Он... нет, они начали двигаться иначе. Его глаза иногда становились слишком острыми, слишком жёлтыми. Как в том анекдоте про Штирлица — всё вроде бы на месте, но что-то не так.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Она шла за ним, чувствуя, как земля под ногами становится мягче, будто лес готовился её проглотить. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то металлическим, как кровь на языке. Она не спрашивала. Он не говорил. Но между ними росло что-то, что не нуждалось в словах.

И вот она поняла: мир, в который она попала, был не просто миром вампиров. Он был шире, глубже, опаснее. И Джейкоб... он был частью этого. Частью чего-то, что она не могла до конца понять, но чувствовала каждой клеткой. Что-то древнее, что-то, что не прощает ошибок.

Она хотела спросить, но слова застревали в горле. Вместо этого она просто смотрела на него, пытаясь разгадать, что скрывается за его улыбкой. А он смотрел на неё, как будто знал, что она уже на краю. И, может, он был прав.