Чикаго (2002)

Рокси Харт всегда знала, что её место — на сцене. Не на этой, конечно, где пахло потом и дешёвым парфюмом, а на той, где свет софитов превращает тебя в богиню. Велма Келли была её маяком, её недосягаемым идеалом. Но, как это часто бывает, мечты и реальность — две разные вещи. Или, может, просто реальность — это мечта, которая пошла не туда? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Тюрьма. Не просто стены и решётки, а что-то большее. Запах старой древесины, пахнущей временем, и металла, который будто впитывает отчаяние. Рокси сидела на койке, её пальцы нервно барабанили по колену. Она думала о Велме. Нет, скорее, о том, как Велма смотрела на неё — будто змея, которая уже решила, кого укусить. Или, может, это просто игра света? Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке.

Билли Флинн появился внезапно. Не как человек, а как явление. Его голос — бархатный, но с металлическим оттенком — будто обволакивал, заставляя поверить в невозможное. «Ты станешь звездой, — сказал он. — Даже здесь». И она поверила. Или просто захотела поверить? Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Её имя зазвучало. Сначала шёпотом, потом громче. Рокси Харт. Рокси Харт. Рокси Харт.

Но Велма не сдавалась. Она... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Как в том анекдоте про Штирлица, где всё идёт по плану, пока не перестаёт. Велма улыбалась, но в её глазах читалось что-то другое. Что-то холодное, расчётливое. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату.

Игра началась. Или, может, она никогда не заканчивалась? Рокси чувствовала, как её сердце бьётся быстрее. Она была близка к вершине. Но что, если вершина — это обрыв? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?