Манхэттен (1979)

Он сидел в баре, где свет был тусклым, как будто кто-то специально выкрутил лампочки, чтобы не видеть лица. Или, может, чтобы не видеть себя. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с ароматом дешёвого виски. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Она — жена его друга, а он — телевизионный сценарист, который больше не верил в свои сценарии. Или в себя. Или в неё.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Не сразу, конечно. Сначала были слова, которые звучали как правда, но пахли ложью. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Или, может, это был просто эффект от третьего стакана.

Он пытался объяснить себе, зачем всё это. Ну, знаешь, как в том анекдоте про Штирлица: «Иногда надо просто сделать шаг, чтобы понять, что ты уже давно упал». Но это не было падением. Это было... движением. Вперёд? Назад? В сторону? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он смотрел на неё, а она смотрела куда-то мимо, будто искала выход. Или вход. Или просто что-то, что не было им.

Но потом, в какой-то момент, он понял. Не сразу, конечно. Это было как запах дождя, который ты чувствуешь задолго до того, как он начнётся. Чтобы вырваться, нужно не бежать. Нужно остановиться. И доверять. Даже если это звучит как клише. Даже если это больно.

Он не знал, что будет дальше. Но это уже не было важно. Потому что впервые за долгое время он почувствовал, что дышит. Не просто вдыхает воздух, а живёт им.

Или, может, это был просто эффект от четвёртого стакана.