Смертельный медовый месяц (2010)

Линдси проснулась с ощущением, будто её голову сжали в тисках. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и тяжёлую. Она потянулась к Тревору, но место рядом было пусто. Холодное. Как будто его и не было. Она... нет, скорее, они начали двигаться иначе ещё вчера. Вечеринка, эти восточноевропейцы, их странные взгляды — всё смешалось в голове, как в том анекдоте про Штирлица, где всё ясно, но ничего не понятно.

Она встала, ноги подкосились. Пол под ногами качался, но это был не шторм — скорее, её собственное тело отказывалось слушаться. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с чем-то сладким, почти приторным. Мёд? Нет, что-то другое. Она подошла к окну. Море. Бесконечное, холодное, как взгляд тех людей.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Маклеллан, следователь, появился как будто из ниоткуда. Его голос был спокоен, но в глазах — что-то острое, как лезвие. Он начал задавать вопросы, и каждый из них будто раскалывал её память на куски. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке.

— Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? — спросила она, но он только посмотрел на неё, как будто она уже сказала слишком много.

Восточноевропейцы. Они знали. Они всегда знали. Их смех, их шёпот, их странные жесты — всё это теперь казалось частью какого-то большого узора, который она не могла разглядеть.

— Это не просто несчастный случай, — сказал Маклеллан, и его слова повисли в воздухе, как дым.

Линдси почувствовала, как что-то сжимается у неё в груди. Не страх. Не боль. Что-то другое. Что-то, что она не могла назвать.

Круизный лайнер. Он был не просто кораблём. Он был ловушкой. Или, может быть, зеркалом, в котором отражались все их тайны.

— Тревор, — прошептала она, но имя звучало чужим, как будто оно принадлежало кому-то другому.

Маклеллан продолжал копать. Каждый пассажир, каждый уголок корабля — всё это было частью головоломки. Но Линдси уже не была уверена, хочет ли она её собрать.

Тени сгущались. Или это просто вечер? Она не могла сказать.