Исчезнувший (2021)

Эдмонд стоял у окна, сжимая телефон в руке. Звонок из лагеря прозвучал как выстрел — резкий, неожиданный, оглушающий. «Ваш сын... его нет». Голос на том конце был сухим, будто бумага, которую вот-вот порвут. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Следствие, полиция, детективы — всё это превратилось в кашу из вопросов без ответов. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, непробиваемую.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Детектив, тот самый, который копал глубже других, внезапно исчез. Не физически — его просто отстранили. Как в том анекдоте про Штирлица: «И тут он понял, что игра идёт не по его правилам». Эдмонд почувствовал, как земля уходит из-под ног. Нет, не земля — скорее, привычный мир, где всё было на своих местах.

Он начал искать сам. Не потому, что верил в свои силы, а потому, что больше не мог ждать. Каждый день без сына был как нож в груди. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, сбивая его с толку. Запахи — старые, затхлые, как в заброшенном сарае, — преследовали его. Дерево, пахнущее временем, пыль, въевшаяся в кожу.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Что-то было не так. Не в деталях, а в самом воздухе. Как будто кто-то наблюдал, дышал за его спиной. Эдмонд шёл вперёд, не зная, куда. Но он знал одно: остановиться — значит сдаться. А сдаваться он не мог.

Остальное... остальное пока останется за кадром.