Контакт (1997)

Элли Эрроуэй. Нет, не так. Доктор Элли Эрроуэй. Звучит гордо, но она сама никогда не любила, когда к ее имени добавляли этот титул. Слишком официально. Слишком... отстранённо. А она всегда хотела быть ближе — к звёздам, к космосу, к тому, что скрывается за горизонтом. Её отец, тот самый, что научил её настраивать радиоприёмник, говорил: «Звёзды — это не просто свет, Элли. Это голоса. Ты только прислушайся». И она слушала. Сначала с ним, потом одна. После того, как их не стало.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Она помнила, как стояла в их старой гостиной, где пахло старой древесиной, пахнущей временем, и смотрела на небо. Тогда она впервые подумала: а что, если они не ушли? Что если они просто... переместились? Туда, где нет боли, где только свет и бесконечность.

И вот она здесь. В обсерватории. Руки дрожат, но не от холода — от напряжения. Экран перед ней мерцает, как в том анекдоте про Штирлица, когда всё должно было взорваться, но не взорвалось. Только здесь всё серьёзнее. Гораздо серьёзнее. Сигнал. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Ритм изменился. Стал сложнее, как будто кто-то пытался говорить, но слова путались.

— Вы тоже это чувствуете? — она обернулась к коллеге, но тот только пожал плечами.

Потом это случилось. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Она не могла понять, реально ли это, или её мозг просто не справлялся. Запах озона, резкий, как удар тока. И голос. Нет, не голос — что-то большее.

— Элли, — прошептало это что-то.

Она замерла. Это было её имя, но произнесённое так, как будто его знали всегда. Как будто оно было частью чего-то огромного, чего-то, что она не могла понять.

— Ты поймёшь, о чём я, — сказало это.

И она поняла. Не сразу, не до конца, но... поняла.

Космос был не просто местом. Он был... домом.