Краповый берет

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую. Краповый берет лежал на столе, как символ, как вызов. Молодой Куприянов смотрел на него, не решаясь взять. Он... нет, скорее, они все здесь, в этом зале, чувствовали одно и то же: страх, гордость, что-то ещё, что не назвать словами. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Майор Павлов, седой, как будто выточенный из камня, стоял у окна. Его взгляд был направлен куда-то далеко, за горизонт, туда, где остались его бои, его потери. Он знал, что скоро всё начнётся снова. Для них. Для этих мальчишек, которые ещё не понимают, что такое настоящая война. Не та, что в кино, а та, где пахнет порохом, кровью и... чем-то ещё. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с запахом пота и металла. Это был их мир.

Куприянов и Кочетков. Два парня, два соперника. Оба — за Настю. Она, кстати, даже не подозревала, что её имя уже стало чем-то вроде пароля, как в том анекдоте про Штирлица. Но потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Она оказалась в центре всего, как будто судьба решила сыграть с ними злую шутку. Или проверку.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Они двигались в темноте, сливаясь с ней, становясь её частью. Куприянов чувствовал, как земля под ногами становится мягкой, почти живой. Он шёл, не зная, куда, но зная зачем. Кочетков был рядом. Они не говорили, но понимали друг друга. Это было важнее слов.

И вот она — та самая минута, когда всё решается. Когда ты понимаешь, что спецназ — это не просто слово. Это... нет, даже не символ. Это что-то большее. Что-то, что остаётся с тобой навсегда.

Тишина снова. Но теперь она другая. Как будто воздух сжался, стал плотнее. Или это просто сердце бьётся так громко?

Краповый берет всё ещё лежит на столе. Но теперь он уже не просто берет. Он — часть их. Часть того, что они стали.

Или только становятся?