Черная кошка, белый кот (1998)

Два старика. Нет, не просто старики — два цыганских барона, чьи имена когда-то гремели, как гром среди ясного неба. Они сидели за столом, заваленным бутылками и стаканами, но не пили. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую, и каждое движение давалось с усилием. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, как будто время, которое их разлучило, теперь сжалось в кулак и ударило их обоих в грудь.

— Двадцать пять лет, — сказал один, и его голос звучал как скрип старой двери.
— Двадцать пять, — повторил другой, но уже с оттенком чего-то, что нельзя назвать ни грустью, ни злостью. Скорее, это было похоже на запах старой древесины, пахнущей временем.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Они заговорили о детях. Нет, не о детях — о наследниках, о тех, кто теперь разрывал их мир на части, как голодные псы. Тени плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

— Они не понимают, — сказал первый, и его пальцы сжали стакан так, что костяшки побелели.
— Никто не понимает, — ответил второй, но его взгляд был где-то далеко, будто он видел не стены комнаты, а что-то другое.

Их дружба. Она была как старый мост — шаткая, но всё ещё держалась. Они знали друг о друге всё. Или почти всё. Потому что есть вещи, о которых не говорят даже с друзьями.

— Помнишь, как мы... — начал один, но не закончил.
— Помню, — перебил другой, и в его глазах мелькнуло что-то, что нельзя было назвать ни улыбкой, ни гримасой.

Они сидели так долго, что свечи начали коптить, а воздух стал густым, как суп. И всё это время они молчали, потому что слова были уже не нужны. Или, может быть, они просто боялись, что если заговорят, то всё развалится.

А потом... потом они встали. И пошли. Куда? Не знаю. Но вы, наверное, догадываетесь.